На второй день после исполнения векового юбилея академика и правозащитника Андрея Сахарова издание «Ъ» разместило 23 мая 2021 года памятную статью Андрея Сапожникова о светиле науки и борце за политические свободы «Наша страна должна служить предупреждением»
Академику Андрею Сахарову – одному из создателей водородной бомбы и одному из ведущих правозащитников брежневской эпохи 22 мая прошлого года исполнилось бы 100 лет. На протяжении более двух десятилетий читающий газеты американец был гораздо лучше осведомлен об академике Сахарове, чем читающий газеты житель СССР. В советских СМИ долгое время действовал принцип «О Сахарове или плохо, или ничего». Имя академика Сахарова стало известно в СССР в конце 1950-х годов – из статей, посвященных достижениям советской атомной физики. Это были партийный флагман «Правда», «Известия», «Литературная газета» и др.
Советские СМИ печатали его научные статьи вплоть до весны 1966 года. Гром прогремел в марте-66. В опубликованной газетой «The New York Times» (NYT) 21 марта 1966 года корреспонденции из Москвы фамилия «Сахаров» стояла рядом с его коллегой «Таммом». Таким непререкаемым авторитетом в самых широких кругах научной интеллигенции, каким был Игорь Евгеньевич Тамм. Это было первое упоминание Сахарова в западной прессе. Корреспондент NYT Питер Грос сообщал о так называемом «письме двадцати пяти».
25 деятелей советской науки, литературы
и искусства отправили генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу открытое
письмо против частичной или косвенной реабилитации И. В. Сталина. Из
подписавших в статье NYT были поименно названы академики Лев Арцимович, Петр
Капица, Игорь Тамм, Андрей Сахаров, Михаил Леонтович («пять ведущих атомных
физиков Советского Союза»), писатели Константин Паустовский и Виктор Некрасов,
прима-балерина Большого театра Майя Плисецкая, кинорежиссер Михаил Ромм и
бывший посол в Великобритании Иван Майский.
Вскоре фамилия «Сахаров» станет хорошо
знакомой американскому читателю. А для советских читателей газет Сахаров, наоборот,
практически исчезнет. Начиная с июля 1968 года NYT одну за другой печатала
статьи, посвященные написанному академиком Сахаровым эссе «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной
свободе». «Ведущий
советский физик призвал к полной интеллектуальной свободе,
советско-американскому сотрудничеству и всемирному отказу от
"демагогических мифов" при принятии программы срочных мер по избежанию
ядерной войны и голода», – вольно пересказывал содержание эссе корреспондент
Рэймонд Андерсон. Газета опубликовала портрет
«человека в новостях» – «откровенно высказывающего свои взгляды Андрея
Дмитриевича Сахарова», отмечая и его заслуги в ядерной физике, и предложение
создать сеть физматшкол, и подпись под «письмом двадцати пяти» Брежневу. 22
июля NYT опубликовала само эссе.
Простой советский человек смог прочесть
эссе Сахарова только в 1990 году. Но уже 8 августа 1968 года «Известия»
опубликовали ответ на него с критикой высказанных Сахаровым мыслей – статью
доктора экономических наук В. Чепракова «Проблемы последней трети века».
Автор статьи, правда, не упомянул ни имя Сахарова, ни его эссе, а также не стал
затрагивать опасную тему интеллектуальной свободы, но высказал альтернативный
прогноз развития цивилизации. Сахаров в своем эссе прогнозировал сближение (конвергенцию)
социализма с капитализмом, которое приведет к сглаживанию различий социальных
структур, к развитию интеллектуальной свободы, науки и производительных сил, к
созданию мирового правительства и сглаживанию национальных противоречий в
период с 1968 по 2000 год. Чепраков же уверенно заявлял, что будущее за
коммунизмом: «Только коммунизм может решить коренные проблемы общества – избавить
человечество от угнетения и эксплуатации, от голода и нищеты, от милитаризма и
войн и обеспечить на нашей планете действительную демократию, мир и дружбу
между народами, расцвет цивилизации».
В 1969
году американский читатель узнал о существовании в СССР самиздата и о том, что
на пишущих машинках перепечатываются книги Александра Солженицына и сахаровское
эссе «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной
свободе». NYT обсуждала слухи об отстранении Сахарова от работы. После
публикации эссе академик Сахаров действительно был отстранен от секретных работ
во Всесоюзном научно-исследовательском институте экспериментальной физики
(ВНИИЭФ).
Американская
газета перепечатывала «Памятную записку» Сахарова, адресованную Брежневу,
информировала о призыве Сахарова освободить арестованного диссидента Владимира
Буковского, публиковала статью Сахарова «Разрешите советским гражданам
эмигрировать», сообщала о том, что «физик-нееврей» Сахаров был одним из
примерно 30 человек, арестованных за попытку устроить у посольства Ливана
демонстрацию протеста против убийства израильских олимпийцев арабскими
террористами в Мюнхене, и о том, что он вместе еще с 24 диссидентами вышел 5
декабря в День Конституции на бессловесную акцию протеста на Пушкинской площади
в Москве.
Западные
СМИ много писали о деятельности Комитета прав человека в СССР (Сахаров был
одним из основателей этой организации, созданной в 1970 году). В своих
«Воспоминаниях» Сахаров называет основные темы своих общественных выступлений,
посвященных проблемам прав человека в СССР: «Это – право на свободный выбор
страны проживания и места проживания внутри страны, право на свободу убеждений
и информационного обмена, свобода религии, проблема использования психиатрии в
политических целях, проблема смертной казни».
Жители СССР о правозащитной деятельности Сахарова могли узнать только из самиздата и передач западных радиостанций. Для официальных советских СМИ не существовало ни Комитета прав человека, ни академика Сахарова. В октябре 1972 года академик Сахаров дал свое первое интервью иностранному журналисту. После суда над диссидентом, астрономом и астрофизиком Кронидом Любарским к Сахарову подошел корреспондент журнала Newsweek Джей Аксельбанк. «Сахаров один из последних широко известных активистов, чей голос слышен – он все еще неприкасаем благодаря своему положению члена Академии наук и одного из отцов водородной бомбы», – писал Аксельбанк.
Табу на упоминание имени академика
Андрея Сахарова было снято 14 февраля 1973 года. В этот день в «Литературной
газете» была опубликована статья ее главного редактора Александра Чаковского
«Что же дальше? Размышления по прочтении новой книги Гаррисона Солсбери». Книга американского
журналиста, заместителя главного редактора The New York Times Гаррисона
Солсбери «Многие Америки должны стать одной» («The Many Americas Shall Be One»)
вышла в свет двумя годами ранее.
В книге Солсбери упоминалось эссе
Сахарова «Размышления о прогрессе...». В статье оно названо «декларацией»
«советского ученого Сахарова». Вот что писал Чаковский: «Я читал это сочинение,
в свое время опубликованное в западной прессе. Мне оно показалось наивным
конгломератом выборочных мест из евангелия, "Общественного договора"
Руссо, советской и американской конституций и собственных благих пожеланий,
напоминающих мечту жреца Калхаса из оперетты "Прекрасная Елена",
благостно повторявшего, что было бы хорошо, если бы "люди были, как
цветы...". Не новыми показались мне и пути, которые Сахаров предлагает к
достижению мира на земле, и, в частности, главный "путь" — создание
"мирового правительства", которому, дескать, "все" будут
подчиняться — советские рабочие и колхозники, и техасские нефтяные короли,
генералы Пентагона, и героические патриоты Южного Вьетнама, американские
"Черные пантеры", и расисты из "общества Джона Берча",
современные неоколонизаторы и участники национально-освободительного движения в
Родезии и Анголе. Эта уже давно используемая на Западе в антисоветских целях
сахаровская утопия отвращает меня не своей "благостью", а
демонстративным кокетством, позой человека, величественно стоящего "над
схваткой", помахивающего, будто веером, оливковой веткой и благосклонно
принимающего комплименты от того самого военно-промышленного комплекса, который
снисходительно относится к безвредным для него политическим юродствам, но
безжалостно зажимает рот струями из брандспойтов, отравляет газами, а то и
просто уничтожает каждого, кто реально угрожает его власти».
В марте 1973 года NYT со ссылкой на
неофициальные источники сообщила, что Сахарова впервые вызвали на допрос в КГБ
СССР. 2 июля Андрей Сахаров дал
интервью корреспонденту шведского
радио и телевидения Улле Стенхольму. 4 июля это интервью было опубликовано в
шведской газете Dagens Nyheter.
На вопрос, в чем конкретно вы видите
самые большие недостатки в сегодняшнем советском обществе, Сахаров отвечал: «В
несвободе, наверное. В несвободе, в бюрократизации управления, в том, что это
управление крайне неразумно и страшно эгоистично. Это классово-эгоистическое
управление, которое преследует, в сущности, только одну цель: сохранить этот
строй, сохранить видимость благополучия при очень неблагоприятном внутреннем
положении. Социально это – ущербное общество».
Еще несколько цитат: «наша страна должна
служить предупреждением. Она должна удерживать Запад и развивающиеся страны от
того, чтобы они не совершили ошибок такого масштаба, какие в ходе исторического
развития были совершены у нас»; «мы понимаем, что делает внешний мир. Внешний
мир, по-видимому, решил принять наши правила игры. С одной стороны, это очень
плохо».
12 июля советское информационное
агентство ТАСС распространило статью политического комментатора, сотрудника
Агентства печати «Новости» Юрия Корнилова «Поставщик клеветы». Это был ответ на
интервью Сахарова шведскому корреспонденту. В СССР в этот день газеты были
заняты другим — бесконечными репортажами о вручении Брежневу Международной
Ленинской премии «За укрепление мира между народами».
18 июля текст Корнилова опубликовала
«Литературная газета». Несколько цитат из этой статьи: «Автор интервью в
изображении буржуазной печати предстает в роли этакого "борца за
гражданские права", которых якобы лишен советский народ. Чем же потрафил
Сахаров своим западным клиентам? Его интервью от начала до конца пронизано
стремлением очернить Советский Союз, советский образ жизни. Ему не нравится,
что народным хозяйством в СССР руководят не частные фирмы, а государство».
«Кому, скажем, неизвестно, что в Советском Союзе, в отличие от
капиталистических стран, медицинское обслуживание бесплатное, а расходы по
здравоохранению несет государство? А вот Сахаров утверждает, что медицинское
обслуживание в СССР "ничуть не дешевле, чем в большинстве западных стран,
оно даже часто дороже". Кому неизвестно, какое огромное внимание в СССР
уделяется обучению молодежи, как много строится школ, каким почетом окружена
профессия учителя? А Сахаров, не краснея, заявляет буквально следующее:
"Система образования в СССР находится в постыдном состоянии..."».
10 августа Сахаров дал новое интервью
зарубежному журналисту – корреспонденту информационного агентства AFP
Э. Диллону. 15 августа Сахарову позвонил первый заместитель генерального
прокурора СССР Михаил Маляров и попросил на следующий день прийти на беседу в
Генеральную прокуратуру. Вернувшись домой после беседы, Сахаров записал по памяти, о чем шла речь.
Запись была оперативно переправлена на Запад и в том же месяце опубликована в
зарубежных СМИ. Вот выдержка из него:
«Маляров. Я продолжу. Я прошу особо
внимательно отнестись к моим словам. По роду вашей прошлой работы вы имели
допуск к государственным секретам особой важности. Вы давали подписку о
неразглашении государственной тайны, о том, что вы не будете встречаться с
иностранцами. Но вы встречаетесь с иностранцами и сообщаете им сведения,
которые могут представлять интерес для зарубежных разведок. Я прошу вас учесть
всю серьезность этого предупреждения и сделать для себя выводы...
Сахаров. Я заявляю, что никогда не
разглашал военных и военно-технических секретов, известных мне по роду моей
прошлой работы в 1948–1968 годах. Я никогда не буду этого делать и в будущем. Я
обращаю ваше внимание также на то, что я не участвую в какой-либо секретной
работе более 5 лет… я предпочел бы публикации в советской прессе, предпочел бы
контакты с советскими учреждениями. Но я не вижу ничего противозаконного во
встречах с иностранными журналистами».
28 августа информационное агентство ТАСС распространило «Письмо членов Академии наук СССР»: «Считаем своим долгом донести до широкой общественности свое отношение к поведению академика А. Д. Сахарова. В последние годы академик А. Д. Сахаров отошел от активной научной деятельности и выступил с рядом заявлений, порочащих государственный строй, внешнюю и внутреннюю политику Советского Союза. Недавно в интервью, данном им зарубежным корреспондентам в Москве и опубликованном в западной печати, он дошел до того, что выступил против политики Советского Союза на разрядку международной напряженности и закрепление тех позитивных сдвигов, которые произошли во всем мире за последнее время… Мы выражаем свое возмущение заявлениями академика А. Д. Сахарова и решительно осуждаем его деятельность, порочащую честь и достоинство советского ученого. Мы надеемся, что академик Сахаров задумается над своими действиями». Под письмом, которое 29 августа опубликовали все центральные советские газеты, стояли подписи 40 академиков. Смотреть
Из примерно 250 членов Академии наук
письмо подписали только 40. Это могло объясняться и тем, что подписи
требовались срочно (несколько академиков присоединились к осуждению чуть позже,
опубликовав отдельные заявления), и тем, что не все академики осуждали своего
коллегу. За письмом академиков последовал целый шквал писем. Советские газеты
пестрели заголовками: «Кому вы служите», «Вопреки интересам народов», «Гнев и
возмущение», «Враждебно делу мира», «Нельзя оправдать», «Нелепость и клевета».
Академика Сахарова осуждали не только действительные члены Академии наук СССР, но и члены-корреспонденты, а также члены Академии художеств, Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина (ВАСХНИЛ), Академии медицинских наук, Академии педагогических наук, академий наук союзных республик. Письма подписывали также простые доктора технических наук, профессора МВТУ имени Баумана, работники автозавода имени Ленинского комсомола, почетный кузнец «Уралмаша» Тимофей Олейников, горняки шахты «Михайловская» комбината «Карагандауголь», председатели колхозов и т. д.
Коллективное письмо направили в «Правду» советские писатели.
«Литературная газета» перепечатала это письмо, добавив к нему еще несколько
писем с новыми подписями – московских писателей, ленинградских, украинских,
грузинских. Вадим Кожевников не удовлетворился подписью под письмом в «Правду»
и написал личное письмо с осуждением. К общему хору присоединились композиторы
и музыковеды.
«Кампания в газетах, в которую
вовлечены сотни людей, в том числе многие честные и умные, очень огорчает меня
как еще одно проявление жестокого насилия над совестью в нашей стране, насилия,
основанного на неограниченной материальной и идеологической власти государства.
Я считаю, что не мои выступления, а именно эта неразумная и
жестокая по отношению к ее участникам газетная кампания может нанести ущерб
международной разрядке».
7
сентября 1973 года The New York Times сообщила, что трое советских диссидентов
— математик Игорь Шафаревич, писатели Александр Галич и Владимир Максимов — в
заявлении для западных СМИ заявили о выдвижении кандидатуры Андрея Сахарова на
Нобелевскую премию мира как «выдающегося борца за демократию, за права и
достоинство человека, за подлинный, а не иллюзорный мир». Сахаров получит ее
чуть позже — Нобелевский комитет парламента Норвегии объявил о присуждении ему
этой премии 9 октября 1975 года.
Во многих
западных СМИ появилась статья корреспондента информагентства Associated Press
Жака Крепо «Андрей Сахаров — одинокий борец за свободу человека». Присуждение
премии, писал Крепо, «безусловно, разозлит коммунистических лидеров Советского
Союза, как присуждение Нобелевской премии по литературе россиянам Борису
Пастернаку в 1958 году и Александру Солженицыну в 1970 году».
Так и
случилось. В советской прессе поднялась очередная кампания осуждения,
продлившаяся около двух месяцев. Началось по традиции с «Литературной газеты» –
статья А. Викторова «Удостоился» была опубликована 15 октября. Цитаты: «Получил
он эту награду не за научные исследования, а за многолетнюю антисоветскую
пропаганду, названную кощунственно нобелевскими "судьями"
"борьбой за мир"…
«Восхождение
на Олимп антисоветизма – занятие весьма грязное. Тут уже не до нравственности,
не до чести… "Борец за свободу мысли" стал поклонником фашизма, заявив,
что кровавая клика Пиночета открыла в Чили "эпоху возрождения и
консолидации"».
Это
обвинение советская пресса перепечатает многократно. Не вдаваясь в детали. Вот
что писал сам Сахаров по поводу письма, которое он вместе с Александром Галичем
и Владимиром Максимовым направил чилийским властям по поводу судьбы
находившегося под домашним арестом чилийского поэта Пабло Неруды: «Письмо имело
своей целью как-то смягчить трагическую обстановку в этой стране и отражало
наше искреннее уважение к Неруде и беспокойство за его судьбу. Письмо было
составлено в обычных вежливых выражениях со ссылкой на "объявленную вами
(то есть новой администрацией Чили) эпоху возрождения и консолидации
Чили". По контексту было ясно, что авторы письма приводили заверения новой
администрации для формального подкрепления своей просьбы и в качестве формулы
вежливости, не присоединяясь к этим заверениям по существу и не давая своей
оценки положения в Чили и намерений администрации. Однако в советской и
просоветской прессе приведенные слова письма недобросовестно цитировались вне
контекста как якобы доказательство того, что я поддерживаю и восхваляю
"кровавый режим Пиночета"».
25
октября «Известия» опубликовали «Заявление советских ученых». Под ним стояли
подписи не только действительных членов АН СССР, но и членов-корреспондентов,
так что список получился более внушительным, чем в 1973 году – не 40
подписавших, а 72. В письме выражалось возмущение «в связи с присуждением
Нобелевским комитетом Норвежского стортинга премии мира академику Сахарову,
деятельность которого направлена на подрыв дела мира, мирных, равноправных
отношений между государствами, на разжигание недоверия между народами».
Поздравления в адрес Сахарова в связи с присуждением ему
Нобелевской премии мира можно было прочесть только в самиздате.
Сахаров подал заявление в московский ОВИР (отдел виз и
разрешений) с просьбой разрешить ему поездку в Осло на получение премии. 12
ноября ему было отказано с формулировкой «по соображениям государственной
безопасности, поскольку он обладает особо важными государственными и военными
секретами». Премию получила 10 декабря 1975 года его жена Елена Боннэр.
После кампании осуждения Сахарова и Нобелевского комитета советская пресса вновь забыла об академике. На несколько лет. Чтобы снова дружно разразиться возмущением в его адрес и одобрением в адрес партии и правительства в 1980 году.
8 января был подписан указ президиума
Верховного совета СССР «О лишении Сахарова А. Д. Государственных наград
СССР» — «в связи с систематическим совершением действий, порочащих его как
награжденного, и принимая во внимание многочисленные предложения советской
общественности».
Также постановлением Совета министров
СССР академик Сахаров был лишен звания лауреата Сталинской и Ленинской премий. 22
января он был задержан по дороге на работу, доставлен в Генпрокуратуру, где
первый заместитель генерального прокурора Александр Рекунков зачитал Сахарову
указ президиума Верховного совета, а также сказал: «Принято решение о высылке
А. Д. Сахарова из Москвы в место, исключающее его контакты с иностранными
гражданами». Таким местом был выбран город Горький.
На следующий день «Известия»
опубликовали статью К. Батманова «Справедливое решение». Статья была
переполнена яростными выпадами в адрес Сахарова и оскорблениями: «Сахаров встал
на путь прямого предательства интересов нашей Родины, советского народа, превратился
в оголтелого противника социалистического строя, перешел в лагерь воинствующих
антикоммунистов, в стан ярых поборников Холодной войны… в него вцепились
мертвой хваткой все те, кому вменено по долгу службы заниматься диверсиями
против нашей страны… начались интенсивные, неофициальные встречи академика с
западными дипломатами, большей частью американскими, с журналистами, среди
которых были и такие, которых больше всего интересовала прежняя работа
Сахарова, имевшая прямое отношение к обороне нашей страны. В беседах с ними
Сахаров неоднократно разбалтывал вещи, которые любое государство охраняет как
свой важный секрет. Вокруг этих тем разгорались дебаты и в посольстве США, куда
он наведывался регулярно. Начались всевозможные выступления, в которых поливались
грязью советский народ, государство, наш социалистический строй, наша
внутренняя и внешняя политика».
Стоит
обратить внимание на следующие слова Батманова: «Нельзя не сказать и о том, что
совсем недавно Сахаров разразился вновь очередной порцией клеветы по адресу
нашей страны, по адресу национально-освободительного движения и в который уж
раз призвал империалистические державы усилить "давление на Советский
Союз" в военном, экономическом и политическом отношении».
О чем
это? О вводе советских войск в Афганистан в декабре 1979 года. 2 января 1980
года Сахаров дал эксклюзивное интервью корреспонденту NYT Энтони Остину, в
котором призвал ООН и советское правительство совместно разработать план вывода
войск из Афганистана. В случае, если этого не произойдет, говорил Сахаров,
будет нарушен баланс сил в Центральной Азии и в мире. «Ситуация такая
трагическая, драматическая и опасная, что мы должны сконцентрироваться на том,
чтобы предотвратить цепную реакцию, которая в наш ядерный век может иметь
непредсказуемые последствия для человечества», – заявил академик. Сам Сахаров
связывал ссылку в Горький именно с выступлениями против ввода советских войск в
Афганистан.
Хотя
Горький в советское время и был закрыт для иностранцев, связь Сахарова с
западными СМИ не прервалась. Уже 25 января 1980 года в американских газетах
можно было прочесть, что Сахаров звонил из ссылки друзьям в Ленинград, отправил
две телеграммы родственникам, сумел через знакомых в Горький передать на Запад
заявление по поводу ввода войск в Афганистан, дополненное обращением к
любителям спорта (связанное с грядущей московской Олимпиадой).
Из ссылки
Сахаров продолжал поддерживать связь с иностранными журналистами, давал
интервью, публиковал статьи. Западные газеты сообщали о его голодовках
протеста. Первая, в 1981 году, которую он проводил вместе с женой – за право
выезда к мужу за рубеж Лизы Алексеевой (невестки Сахаровых). Вторая, в 1984-м –
против уголовного преследования Елены Боннэр. Третья, в 1985 году – с
требованием выпустить Елену Боннэр за рубеж для операции на сердце.
Советские
СМИ вспоминали Сахарова редко, и только для того, чтобы в очередной раз
осудить. Так, 2 июля 1983 года в «Правде» было опубликовано очередное письмо
академиков, на этот раз четверых (А. Дородницына, М. Прохорова,
Г. Скрябина и А. Тихонова) – в ответ на статью Сахарова «Опасность
термоядерной войны». Название статьи в письме не упоминалось. «Мы знаем, что
Сахаров ходит в больших друзьях у тех в Америке, кто хотел бы смести с лица
земли нашу страну, социализм. Эти его друзья все время поднимают шум о
"трагической судьбе Сахарова". Не хотим сейчас говорить об этом
беспредельном лицемерии. Нет, наше государство, наш народ более чем терпимы по
отношению к этому человеку, который спокойно проживает в городе Горьком, откуда
и рассылает свои человеконенавистнические творения», – утверждалось в письме.
1 декабря 1986 года на заседании
Политбюро ЦК КПСС было принято решение о возвращении академика Сахарова из
ссылки. 15 декабря в квартире Сахарова в Горьком был установлен телефон, а на
следующий день по этому телефону ему позвонил генеральный секретарь ЦК КПСС
Михаил Горбачев и сообщил, что Сахаров вместе с женой может вернуться в Москву.
20 декабря Сахаров из Горького дал
телефонное интервью NYT и пересказал в общих чертах содержание своего
телефонного разговора с Горбачевым:
«Вопрос:
Он долго с вами говорил?
Ответ: Несколько минут.
Вопрос: Что
еще он вам сказал?
Ответ: Он
сказал мне вернуться к работе на благо общества. Такое определение он
использовал. Я ему напомнил про мое письмо от 19 февраля по поводу узников
совести.
Вопрос: И как
отреагировал Горбачев?
Ответ: Это был
сложный разговор».
Советские газеты в декабре 1986 года уже не критиковали
академика Андрея Сахарова. У них появился новый объект для критики – Леонид
Брежнев.
Федор
Червяков (по материалам "Ъ")